Папарацци - Страница 17

Немногим известно то, что подобная складочка может многое поведать влюбленному мужчине. Он читал по лицу молодой женщины, как по книге, каждый день, что она прожила вдали от него. Ее боль отдавалась болью в его сердце, ее радость находила отклик в его душе.

Если бы Линда могла слышать его, то Стэнли рассказал бы ей, как тосковал без нее, как мечтал о том, чтобы она оказалась в его объятиях. Он признался бы любимой, что до сих пор ощущает вкус ее губ, когда впервые прикоснулся к ним…

К моменту их прибытия в небольшой частной клинике все было готово к тому, чтобы оказать необходимую помощь нуждающимся в ней людям. И Стэнли в который раз мысленно поблагодарил оперативность Боба Раскина.

Уже после того, как медперсонал увез Линду на обследование, Стэнли спросил, как он может отблагодарить его за помощь, на что тот, весело хохотнув, ответил:

— Назови в честь меня своего первенца. — И, немного подумав, добавил: — Конечно, если это будет мальчишка.

Когда Стэнли вошел в палату, где поместили Линду, ему навстречу поднялась сиделка.

— Мистер Спейси, врач только что ушел, он просил передать вам, что состояние женщины не внушает опасения. Она пережила сильный стресс и очень истощена, но молодой организм прекрасно справится с этим. Необходимо лишь время, чтобы дать ей поправиться.

Стэнли устало кивнул и подошел к кровати, на которой в паутине трубочек лежала Линда.

Он коснулся ее руки и, склонившись, прошептал:

— Поправляйся, принцесса.

Лицо Линды внезапно приняло испуганное выражение, и она позвала:

— Орландо… не уходи…

Сжав кулаки от пронзившей его боли, Стэнли на мгновение замер, а затем, пробормотав: «Так и должно быть», — стремительно вышел.

Нет, неслучайно на многочисленных фотографиях Линды встречалось лицо Орландо Сантаньи. Мысленно желая ей счастья, Стэнли удалялся по больничному коридору. Он знал, что только в одном месте может залечить свою рану.

Чеддер, радостно помахивая хвостом, носился по прибрежной полосе, то преследуя отступающую волну, то отскакивая от набегающей.

Стэнли задумчиво чертил самому себе непонятные знаки на влажном песке. Все его мысли были обращены в прошлое, в то время, когда он впервые ступил на этот остров…

4

Дверь камеры отворилась с металлическим скрежетом, и появившийся в проеме охранник произнес:

— Спейси на выход.

Стэнли непонимающе посмотрел на него.

— На выход?

— Тебе повезло, кто-то внес залог. Ты можешь идти.

Все еще не веря в то, что нашелся человек, небезразличный к его судьбе, не отвернувшийся даже тогда, когда все друзья поспешили забыть о самом существовании Стэнли Спейси, он поспешил покинуть камеру.

На выходе молодого человека поджидал еще один сюрприз: толпа журналистов. Оказавшись беззащитным перед безжалостными вспышками фотоаппаратов, Стэнли растерянно остановился, не зная, что делать дальше.

Неожиданно кто-то властно схватил его за руку и втащил в подъехавший автомобиль. Ошеломленный Стэнли даже и не подумал сопротивляться. Как только за ним захлопнулась дверца, водитель рванул машину вперед, спеша вырваться из кольца репортеров.

Едва здание полицейского участка осталось позади, Стэнли решился взглянуть на своего спасителя и не смог сдержать возгласа удивления. За рулем, в лихо надвинутой на глаза кепке, восседал Генри Стоун. Подмигнув изумленному Стэнли, он произнес:

— Все в порядке, сынок, нам удалось избежать погони. Обычно журналисты не спешат расставаться со своей жертвой.

В голове Стэнли все смешалось: события последних дней, тюремная камера и похищающий его всемирно известный режиссер. Нервы сдали, глухие рыдания подкатили к горлу и вырвались наружу.

Генри, понимая, что творится в душе молодого человека, дружески потрепал его по плечу.

— Ну-ну, перестань. Все уже позади. Отныне ты не одинок. Вместе мы выкарабкаемся из всех неприятностей. Я тебе помогу.

И Стэнли поверил ему так, как никому до этого не верил. В голосе старого режиссера было что-то отеческое, от чего становилось легче на сердце.

Успокоившись, он решился задать мучивший его вопрос.

— Почему? Генри, почему вы делаете это?

Тот печально улыбнулся, отчего около его рта пролегла жесткая складка.

— Сынок, ты рассуждаешь как истинный голливудец, если ищешь в стремлении одного человека оказать помощь другому какую-либо причину. Впрочем, неудивительно. Ты вырос в среде, где за все необходимо рано или поздно расплачиваться. Откуда тебе знать о простых человеческих отношениях.

— Но почему именно я?!

— Я верю в тебя. Несмотря ни на что, у тебя есть сердце. Сердце, способное любить, страдать, ненавидеть… В этом-то и заключается весь секрет «обаяния Спейси». В каждую свою роль ты вкладываешь себя полностью, живя жизнью своих героев, принимая все их муки и боль. А это значит, что ты не способен причинять боль другим. Поэтому я и верю в твою невиновность. Поэтому сейчас я с тобой.

Стэнли, искавший после смерти Шерил человеческого участия, пожал руку неожиданно обретенному другу.

— Спасибо вам, Генри! Спасибо за все. Я этого никогда не забуду!

Краб выползал по мокрому песку на сушу, затем, нагоняемый волной, вновь оказывался в море и снова продолжал карабкаться вперед.

Стэнли, глядя, как это отважное существо упрямо борется с морской стихией, силы которой в тысячи раз превышают его собственные, испытывал чувство родства с маленьким бунтарем. Он также стремился вырваться из привычного течения жизни, чтобы вдохнуть свежего воздуха, не оскверненного лицемерием, ханжеством и предательством. И также был отброшен назад, когда уже предчувствовал освобождение. И теперь, действуя импульсивно, Стэнли подхватил упорное создание природы и положил на песок вне пределов досягаемости моря.