Папарацци - Страница 27

— Ты плохо знаешь Голливуд. Он уже дважды отрекался от Стэнли и отрекся в третий раз.

— Крис! Расскажи все, что тебе известно.

Линда не могла уснуть. Стоило ей закрыть глаза, как она видела Стэнли. То, что случилось с ним, было чудовищной несправедливостью!

Она ясно представила себе Стэнли, разуверившегося в людях, впавшего в отчаяние. Перед ней возникали самые страшные образы, пока она с решительным видом не села на кровати, отбросив в сторону одеяло.

— Ну вот что, Стэнли Спейси, я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес и надрать задницу каждому, кто посмел бросить в тебя камень. И я уже знаю, как это сделать…

Винсент Ривелли ничуть не удивился, когда, войдя поутру в комнату дочери, обнаружил на аккуратно заправленной кровати короткую записку: «Уехала по делам. Вернусь через две недели. Целую, Линда». В этом была она вся.

Когда раздался телефонный звонок, Стэнли показалось, что это слуховая галлюцинация. После того как он покинул здание суда, его жилище подверглось настоящей осаде полчищ журналистов и просто любопытных, телефон трезвонил ежесекундно. Пришлось его отключить, чтобы не нервировать Чеддера.

Так продолжалось неделю. Затем интерес к его персоне угас. И телефон, даже будучи вновь включен, не подавал признаков жизни. И вот теперь этот звонок.

Стэнли, не торопясь, подошел к ближайшему аппарату и еще некоторое время в нерешительности постоял над ним. Но звонящий, очевидно, был абсолютно уверен, что он дома. Стэнли поднял трубку.

— Алло?

— Стэнли, дружище, ты все еще в обиде на окружающий мир?

Его агент Райс Хофланд был на удивление дружелюбен. С чего бы это?

— Я не вижу причин, по которым мог бы испытывать к нему любовь.

— Тогда приезжай в галерею Уитфилда и убедись собственными глазами. Я не знаю, как тебе это удалось, но, похоже, ты родился в рубашке. — И в трубке раздались короткие гудки.

Стэнли посмотрел на Чеддера.

— Похоже, мы с тобой пропустили нечто важное. Если ты не против, то я предлагаю прогуляться.

Подъехав к серо-красному зданию галереи, Стэнли оставил Чеддера в машине и приказал ему сидеть тихо. А сам, слившись с толпой, вошел внутрь.

Темные очки и поднятый воротник куртки помогли ему остаться неузнанным. Он не собирался задерживаться здесь дольше, чем понадобится, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но это было заблуждением.

Первое, что бросилось ему в глаза, — это висящий в холле портрет. Его собственный портрет, составленный из множества журнальных изображений крохотных Стэнли Спейси. Он возвышался над посетителями, как бы говоря: «Я звезда, но я и человек».

Влекомый какой-то неведомой силой, он поспешил в зал.

Все стены галереи Уитфилда покрывали фотоработы, главным героем которых был он, Стэнли. Впервые на всеобщее обозрение было выставлено то, что он скрывал в своей душе, не догадываясь, что это известно еще кому-то. Стэнли переходил от одной работы к другой, поражаясь проницательности автора.

Вот он в образе пилигрима, странствующего по дорогам в поисках истины. Вот он отважный рыцарь, борющийся с общественными пороками. Вот… Что-то до боли знакомое угадывалось в руке неизвестного мастера. Но почему же неизвестного?

Стэнли сам удивился своей недогадливости, ведь при входе он получил каталог, а в нем наверняка указано имя автора выставленных работ. Посмотрев на обложку буклета, который до этого бездумно сжимал в руке, он прочел: «Линда Ривелли. Выставка фоторабот «Мой Стэнли Спейси».

Линда!

Его словно поразила молния. Ну конечно же это ее рука чувствовалась в каждом его изображении. Только она могла так отчаянно и открыто встать на его защиту, пренебрегая условностями. Рыжеволосая папарацци, считающая своим долгом защитить всех и каждого.

Стэнли оглянулся в поисках знакомой огненно-красной гривы волос. Как автор, она непременно должна была присутствовать на открытии персональной выставки.

Он обнаружил ее в окружении представителей прессы.

— Мисс Ривелли, читателей «Варьете» интересует, почему вы избрали своей моделью Стэнли Спейси, ведь недавние разоблачения не принесли ему популярности?

— Я имела честь быть лично знакомой с мистером Спейси. И поверьте, те, кто стремились опорочить его имя, не имеют о нем ни малейшего представления.

Линда улыбнулась газетчику. И у Стэнли защемило сердце от воспоминаний о такой же улыбке на рассвете, в его доме…

— «Вашингтон пост». Линда, скажите, вы действительно считаете, что шум вокруг Стэнли Спейси вызван недоброжелателями? Кто может подтвердить ваши слова?

— Думаю, посол Сантанья, которого принимал наш президент в прошлый вторник, не откажется рассказать о том, как мистер Спейси спас ему жизнь.

Молодая женщина повернулась к стоящему рядом с ней Орландо. И журналисты переключили свое внимание на него. Воспользовавшись передышкой, Линда оглядела зал… и встретилась взглядом со Стэнли.

Сколько ночей она мечтала, чтобы он смотрел на нее именно так, с любовью. Мгновение — и он, повернувшись, поспешил к выходу. Ей хотелось кинуться вслед за ним, но плотное кольцо журналистов мешало сделать это. Стэнли вновь уходил от нее.

Вернувшись к машине, Стэнли печально потрепал Чеддера по загривку.

— Я ничего не могу предложить ей, кроме моей любви. А этого добра, я думаю, у нее предостаточно. — Затем он добавил в голос бодрости: — Ты не будешь возражать, если мы на время уедем отсюда? Я полагаю, нет.

Сев в автомобиль, Стэнли вырулил со стоянки и, набрав на телефонном табло знакомый номер, заказал билет на самолет.